Максим Шлыков: «Свет – главный волшебник и помощник в театре»

В «мастерской» этого художника нет красок, палитры и мольберта, зато много кнопок, прожекторов и светофильтров. Поэтому для полноценного творческого процесса здесь важно не только наличие художественного вкуса, но и отличное знание светового оборудования. Первое знакомство с профессией театрального осветителя и художника по свету для Максима Шлыкова состоялось в 2000 году, и с тех пор он понял, что представить свою жизнь без работы в театре уже не сможет.

Максим, расскажи, как ты оказался в театре? И с чего начался твой путь в профессию?

Всё началось в детстве, когда мои родители и бабушка с дедушкой регулярно водили меня в цирк и театр. Поэтому театром я заболел ещё в то время, особенно после того, как посмотрел легендарный спектакль Саратовского ТЮЗа «Аленький цветочек». А когда я учился в первом классе, к нам в школу приехал театр кукол «Теремок» с постановкой «Прыгающая принцесса», которая и по сей день входит в репертуар «Теремка». После спектакля я сказал учительнице, что когда стану взрослым, непременно буду работать в этом театре. Тогда я не мог представить, что всё так и произойдёт, но, во всяком случае, интерес к театру и желание работать в нём артистом было всегда.

Учась в старших классах, я пришёл в школьный актив ТЮЗа, позже мне повезло сотрудничать с замечательным художником-постановщиком Ольгой Владимировной Колесниковой. Именно она привела меня в осветительный цех, который всегда меня привлекал и где я впервые попробовал себя в роли осветителя. Это было примерно в 2000-м году. Там я и стал постигать профессию. Большим помощником в этом оказался художник по свету ТЮЗа Виктор Маркович Стороженко, которого я и по сей день считаю своим учителем и которому очень благодарен. Позже благодаря ему я побывал в городе Санкт-Петербурге на курсах художников по свету – это были большие интересные курсы, организованные специалистами из США и России. Они стали своеобразным моим «посвящением» в профессию. Тут то и началось всё самое интересное.

Откуда вообще в наших театрах берутся специалисты такой профессии? Где готовят художников по свету?

К сожалению, у нас в стране нет институтов, которые готовили бы специалистов именно с дипломом «Художник по свету». В Санкт-Петербурге есть театральная академия, которая выпускает художников-технологов со специализацией «художник по свету», этот курс до недавнего времени вёл великий художник по свету Владимир Лукасевич, в конце прошлого года он, к сожалению, ушёл из жизни. Ещё московский ГИТИС учит по специальности «светорежиссура» – вот и всё высшее образование в этой сфере. Чаще всего художники по свету – это такие «самородки», люди, которые пришли работать в театр, полюбили театр, стали пробовать себя в чём-то большем, у них это стало получаться, и, в конце концов, их работа оказалась по-настоящему нужной и востребованной. Так было и со мной.

Что именно должно получатся у простого осветителя, чтобы в дальнейшем он смог подняться на следующую ступеньку – стать художником по свету?

Нужно уметь организовать свет в спектакле. Художник по свету должен увидеть и понять, как с помощью света можно выразить то, что задумал режиссёр. Как уложиться в те рамки, которые ставит режиссёр и вместе с тем, как привнести в происходящее на сцене что-то своё, чтобы получился по-настоящему хороший спектакль. Ведь от света зависит очень многое, иногда именно свет становится той самой изюминкой спектакля, важнейшим выразительным элементом – особенно если речь идёт о какой-то современной высокотехнологичной постановке.

И как всё-таки ты пришёл работать в Саратовский театр кукол?

В 2006 году я получил приглашение прийти работать в театр кукол «Теремок». Сначала были сомнения, я не сразу решился, потому что в другом театре – другая специфика постановки света, но потом не стал отказываться от шанса попробовать что-то новое, и впоследствии ни разу не пожалел об этом. Конечно, первые годы пришлось привыкать, осваивать новые методы, потому что свет в театре кукол ставится иначе, у него несколько другие задачи. Но есть главный объединяющий момент – независимо от всех нюансов эта работа предполагает только творческий подход и искренний интерес к тому, что ты делаешь.

Максим Шлыков: «Свет – главный волшебник и помощник в театре»

А чем отличается специфика постановки света в разных театрах?

На самом деле эти отличия небольшие. В театре оперы и балета, например, чаще всего приходится использовать так называемый заливной свет, в балете солистов высвечивают лучами прожекторов. В филармонии – это концертный свет, в театре кукол – в основном локальный свет, который делает акцент на куклах. А вот драматический театр в этом плане даёт больше свободы. В любом случае если художник по свету – профессионал, он легко сможет подстроиться под любые условия, для него нет ничего невозможного, главное, чтобы свет был не бытовым, а художественным. Я сейчас сотрудничаю с несколькими театрами, занимаюсь своей работой на протяжении 15 лет, и всё-таки не утверждаю, что являюсь большим специалистом. Я каждый день продолжаю учиться, люблю работать с разными режиссёрами в разных театрах, участвовать в различных семинарах, выставках, тренингах – этот опыт бесценен для меня.

Как строится твоя работа в театре? На каком этапе создания спектакля к этому процессу подключается художник по свету?

Работа художника по свету начинается уже на этапе обсуждения общей концепции будущего спектакля с режиссёром и художником-постановщиком. Режиссёр высказывает все свои идеи, говорит о том, как примерно он видит конечный результат, художник-постановщик делится мыслями по поводу оформления декораций – и художник по свету на основе этого начинает рисовать в голове свою «световую» картинку, подбирает оборудование, придумывает свет, направку света, подбирает цветовую гамму и так далее. Потом уже в процессе репетиций всё это несколько раз уточняется, выставляется, поправляется, пишется световая партитура, фиксируется в световом пульте и на бумаге. На самом деле это очень кропотливая работа, но, безусловно, творческая.

Расскажи немного о «творческом моменте» в твоей работе. Действительно ли художник по свету чувствует себя художником, ведь он всё-таки очень зависит от технического оснащения?

Задача художника по свету заключается не в том, чтобы просто осветить сцену. Как у актёра есть своя особая смысловая линия, которую он ведёт через весь спектакль, так и у художника по свету есть подобная возможность самовыражения. И не важно, будет ли это ровный яркий белый свет, или глубокий полумрак, или всего одна свеча, оставленная на столе. На сцене можно рисовать разные «картины», создавать атмосферу зимнего холодного вечера, летнего знойного дня, сказочного волшебного леса или просто как-то особенно подчеркнуть характер актёра, его эмоциональность – и всё это с помощью света.

Когда я провожу экскурсии для детей в осветительном цехе, я всегда рассказываю им о том, что именно свет является главным волшебником в театре.

Работа художника по свету начинается уже на этапе обсуждения общей концепции будущего спектакля с режиссёром и художником-постановщиком

Есть ли у тебя любимые спектакли, работа над которыми особенно запомнилась?

Сразу вспоминается спектакль «Дон Жуан» – одна из самых первых моих работ в театре кукол, я тогда только начинал знакомство со спецификой этого театра – тем не менее, спектакль получился очень удачным по свету, как мне кажется. Спектакль «Бременские музыканты» – тоже очень яркая постановка. В ТЮЗе имени Киселёва могу выделить спектакли «Пять двадцать пять», над которым я работал совместно со своим учителем, «Чудесные приключения Нильса с дикими гусями», «Геркулес и авгиевы конюшни». Последний спектакль – это пример того, когда выстраивается очень слаженная, доверительная работа с режиссёром – такое бывает редко.

Была ещё одна работа, за которую я сильно переживал – это тюзовский спектакль «Софокл. Эдип, тиран», который поставил известный французский режиссёр Маттиас Лангхофф. Свету в этом спектакле была отведена особая роль. Сначала это был естественный солнечный свет, который освещал двор между домами, причём зрительный зал так же освещался на протяжении всего спектакля – это создавало эффект единого пространства, так называемый эффект полного присутствия. В момент кульминации, когда Эдип выкалывал себе глаза, свет на сцене и в зале полностью гас, всё погружалось во тьму, и зрителям казалось, что они лишились зрения вместе с главным героем спектакля. Потом зажигался специальный фонарь, благодаря которому пространство вокруг становилось серым. Всё это, конечно, помогало создавать особое эмоциональное напряжение в спектакле. Очень жаль, что сейчас увидеть эту постановку на сцене ТЮЗа уже нельзя.

Какие сложности возникают в твоей работе? Бывают ли внештатные ситуации?

Сложностей всегда много, без них было бы неинтересно работать. Но главная сложность – это недостаточное финансирование. Иногда хочется сделать что-то особенное, а возможности для этого нет. Ведь если у живописца не будет красок, он не сможет рисовать. И если у художника по свету нет нужного прибора, это очень сильно ограничивает его работу. Конечно, всегда можно «выкрутиться», и сделать то, что нужно, какими-то другими способами, но всегда хочется иметь под рукой полный набор «красок».

А внештатные ситуации иногда происходят, например, внезапно отказывает пульт. На самом деле это всё мелочи. Профессиональный осветитель всегда сможет оперативно решить эту проблему, и никакого срыва спектакля из-за этого не произойдет.

Задача художника по свету заключается не в том, чтобы просто осветить сцену. Как у актёра есть своя особая смысловая линия, которую он ведёт через весь спектакль, так и у художника по свету есть подобная возможность самовыражения

А что тебя особенно радует в работе?

Меня радует сам рабочий процесс. Мне очень нравится «вести» спектакль, сидя за световым пультом, управлять световыми переходами по реплике, по музыке или любому другому актёрскому сигналу, зафиксированному в световой партитуре спектакля. Это невероятно интересно, для этого нужно погрузиться в спектакль вместе с актёрами, понимать, что происходит на сцене, попасть в тот темпоритм, который задают актёры, и тогда всё становится единым целым в спектакле.

Как ты относишься к тому, что работу художника по свету иногда не замечают зрители и критики? Бывает ли тебе обидно из-за этого?

Да, иногда бывает обидно, что наша работа зачастую остаётся незамеченной. Наверное, так и должно быть, ведь на первом месте всегда актёры и сам спектакль. А свет – только помощник.

Кстати, в престижном театральном фестивале «Золотая маска» есть номинации «Художник по свету в драматическом театре» и «Художник по свету в оперном театре», а вот номинации «Художник по свету в театре кукол», к сожалению, нет. Есть много менее известных фестивалей, в которых подобные номинации просто не предусмотрены. Обидно за коллег, ведь в наших театрах трудятся замечательные художники по свету, хочется, чтобы их работа была отмечена и на фестивальном уровне, и вообще.

А что касается зрителя – самое главное, чтобы ему понравился спектакль в целом. Значит, все его создатели хорошо сделали свою работу. Ведь свет не должен быть навязчивым, не должен мешать, раздражать или отвлекать. Я, например, очень люблю на сцене свет, приближенный к естественному природному, стараюсь избегать всевозможных световых шоу, «дискотечного» мелькания. Хотя в век технологий это не всегда, к сожалению, удаётся.

Насколько сейчас востребована профессия художника по свету?

Профессия довольно востребована, но специалистов в этой сфере очень мало. В Питере и Москве ещё можно найти грамотных художников по свету, но там всё-таки высокая конкуренция у театров и различных концертных площадок. В провинции, конечно, дела обстоят намного хуже, но специалисты есть, и я мог бы привести много примеров.

Думаю, чтобы заниматься этим, нужно по-настоящему полюбить работу в театре. Понимать, ради чего ты пришёл сюда. Понимать, что здесь ты никогда не заработаешь больших денег. Но если ты осознаёшь, что пришёл в театр заниматься творчеством – тогда это станет твоим делом, и спектакли, в создании которых ты принимаешь участие, будут получаться всё лучше и лучше, и будут радовать зрителей на протяжении многих лет.