Плавно войдя в XIX век, Саратов стал постепенно превращаться в настоящий губернский город, с добротными кирпичными домами богачей и хибарками городской бедноты, административными зданиями и торговыми центрами. Саратов, который описывали в путеводителях конца XIX века, совершенно не походил на город первого десятилетия XIX века. В этой статье мы расскажем Вам о том, каким был город в XIX веке, узнаем про его улицы, площади и особняки. Рассмотрим карту Саратова конца XIX века.
Саратов на карте XIX века
С каждым годом увеличивалась численность населения, город разрастался. Уничтожались остатки лесов. В начале XIX века лес был вырублен в районе нынешних улиц Октябрьской, Некрасова и Астраханской (в районе улицы Московской), поэтому при обозначении этих мест указывалось: «на пеньках». Саратов заканчивался Соборной и Театральной площадями. Правда, за городом было несколько слободок. Одна из них — слободка Черный Лес — размещалась по нынешней улице Чапаева, недалеко от современной площади Кирова; другая — на Улешах. В первые годы XIX века возникла еще одна загородная слободка — Немецкая. По плану 1812 года колонистам было отведено место в первом квартале от Никольской (современной Радищевской) улицы. Появилась и улица Немецкая (ныне проспект Кирова).
Главных улиц, в городе было три: Московская, Царицынская, переименованная затем в Большую Сергиевскую (ныне улица Чернышевского) и Воздвиженская, затем Покровская (ныне Лермонтова). В первом десятилетии века улица Царицынская была самой населенной улицей, она простиралась до Белоглинского оврага.
По краю Горянской площади (улица Московская в районе Октябрьской улицы) расположились деревянные домишки с лавочками. Торговали они «горянским» товаром — здесь можно было купить деготь и смолу, скорняжные изделия, а также податы, рогожи, веревш. Одиноко стоял среди деревянных строений Московской улицы каменный Дом дворянства, ело затем стали называть Дворянским собранием (сейчас этого здания нет). Новой торговой площадью назывался в документах начала XIX века Верхний базар. Его, как и Хлебную площадь, «украшало» множество хлебных амбаров.
Улицы на всей территории до Соборной и Театральной площадей были большей частью кривыми, так как усадьбы строились без всякого плана, переулки были узкими, не более 5—6 сажен в длину.
«Многие дома на улицах Саратова не были обнесены заборами... избенки были огорожены только жердями или просто плетнями, которыми хозяева отделяли свой дом от соседа...»
Деревянный Саратов в XIX века горел очень часто. Саратовский чиновник Попов писал:
«...не проходило ни одного лета, чтобы не выгорело 50 или 100 домов в разное время, потому что нигде не были в должном порядке пожарные инструменты и совершенно не имелась внутри города вода, которая всегда привозилась с Волги, и иногда от места пожара версты за две и более»
По крутым и неблагоустроенным взвозам воду везли бочками к месту пожара. Осенью телеги вязли в грязи, и город оставался без воды. После каждого большого пожара он перестраивался, и потому улицы нередко приобретали новое направление. О пожарах, которые были бичом города, даже велась переписка в губернском правлении. Саратов почти полностью выгорел во время пожаров 1800 и 1811 годов.
После пожара 1811 года, когда огнем было уничтожено 1360 домов и 360 различных «торговых и присутственных мест», Саратов построили заново по разработанному и утвержденному в 1812 году плану города. Прямоугольная сетка улиц, созданная по тому плану, сохранилась в приволжской, старой части Саратова до настоящего времени. План предусматривал и расширение города. В будущем была сделана разбивка резервных, незаселенных площадей. Появившиеся после этого прямые и широкие улицы и площади давали основание старожилам города утверждать, что Саратов — «второй Петербург». Конечно, до Петербурга ему, даже не принимая во внимание величину и красоту Северной Пальмиры, а лишь элементарное благоустройство, было очень и очень далеко, но застройка домов велась по разрешениям, и за тем, чтобы она не нарушала стройности улиц, следили строго. Богатые помещики, чиновники, купцы могли захватить лучшие дворовые места. Они иногда огораживали целые кварталы, разводя там плодовые сады.
После пожара 1811 года, когда огнем было уничтожено 1360 домов и 360 различных «торговых и присутственных мест», Саратов построили заново по разработанному и утвержденному в 1812 году плану города. Прямоугольная сетка улиц, созданная по тому плану, сохранилась в приволжской, старой части Саратова до настоящего времени. План предусматривал и расширение города
Опасаясь новых пожаров, помещики, чиновники, богатые мещане стали перебираться из центра города на окраины. Многие из них селились в районе нынешней Рабочей улицы, почему улица была названа Дворянской. Помещикам отводили, как правило, землю по потребности.
В это же время появляются каменные дома-особняки дворян: дом князя Баратаева, Устинова, Беклемишева и многие другие, сохранившиеся до наших дней как интересные памятники архитектуры. Самой далекой от города постройкой был дом губернатора Панчулидзева в районе нынешнего парка культуры и отдыха. Расположенный в живописной Парусиновой роще с прудами, круженный большими плодовыми садами, дом Панчулидзева стал местом увеселений саратовского дворянства.
До 1812 года многие улицы Саратова названий не имели. При застройке города по новому плану они стали их получать. Так, к 1830—1840 годам появляются названия у улиц в центре города: Мясницкая, Тулупная, Кузнечная, Соляная, Казанская, затем Валовая. Одни из них получили «имя» по занятиям жителей, другие — по названиям церквей — Ильинская, Казанская, Сретенская, Воздвиженская и т. д. Некоторые позже были переименованы. Острог «ветхой» дал основание назвать улицу Староострожной (ныне улица Гоголя); гимназия — Гимназической (ныне Некрасова); дача губернатора — Губернаторской (ныне Степана Разина).
Совсем иначе выглядели места обитания городской бедноты — взвозы по берегу Волги, под Соколовой горой, вдоль Глебучева оврага, «на горах» и в других местах. В районе Бабушкина взвоза (ныне улица. И. В. Бабушкина) в 20—30-е годы было много лачужек бедных жителей, выселенных отсюда «на горы». В книге саратовского писателя Макашина есть такие строки:
«На главных улицах этого достойного изучения города виднеется немало больших, красивых домов; но преимущественно в глаза проезжающего кидаются грязные, непроходимые улицы, ветхие дома, домики и лачуги. Такие улицы и дома находятся на склоне Соколовой горы, у буерака (Глебучев овраг), заваленного навозами всякими нечистотами, где в летнюю пору почти жить нельзя. Свежему, непривычному человеку весьма неприятно попасть в такое место: удушливые испарения, резные газы так и просятся в рот»
По обеим сторонам Глебучева оврага теснились без всякого плана «тысячи домиков, лачуг и хижин». Здесь обитала пятая часть саратовских жителей. В городе существовала даже улица, как бы в насмешку названная Миллионной, так как обитателями ее были бедные, «вне всяких состояний» люди. «Прославившийся» казнокрадством городской голова Масленников в середине 50-х годов XIX века решил освободить центр города от лачуг и переселил их обитателей «на Стрелку», в район Большой Горной улицы. Большого эффекта такое нововведение не дало. Переселение нескольких десятков людей не изменило облик районов, где они прежде ютились.
Вот таким можно было увидеть Саратов в конце XIX века
Саратовская губерния в XIX веке
